• Дневники вампира: Пробуждение. Лиза Смит - Дневники вампира: Пробуждение Дневники вампира пробуждение читать полностью

    Читать книги любят все. Дети – сказки и рассказы, молодые люди – боевики и мистику, девушки – повести и любовные романы. Покупать литературу в магазинах сегодня невыгодно, поэтому большинство предпочитают читать электронные книги. На нашем портале вы можете скачать полные версии и фрагменты электронных книг fb2 всех жанров абсолютно бесплатно и всего за один клик.

    Наши преимущества:

    Широкий ассортимент литературы. На сайте представлены все жанры , отечественные и зарубежные писатели, классика и современные произведения. Благодаря этому каждый день можно скачивать по несколько книг разных направлений.

    В библиотеку электронных книг попадают только лучшие произведения, которые уже высоко оценили и критики, и читатели. Многие из них удостоены крупных премий в области литературы.

    Регулярное обновление электронного книжного фонда. Новинки книг у нас появляются каждую неделю, поэтому всегда можно порадовать себя бестселлером, который еще не успели прочитать ваши друзья и знакомые.

    У нас можно скачать книги бесплатно без регистрации. Ограничений по количеству тоже нет. Хотите – скачивайте одну книгу. Но можно за один день создать у себя на компьютере целую библиотеку качественной литературы.

    Наш портал позаботился и о совсем маленьких читателях. Им мы предлагаем скачать сказки fb2 с яркими иллюстрациями, крупными шрифтами, интересными запоминающимися героями.

    Теряетесь в выборе книг? К вашим услугам комментарии от других читателей, которые уже ознакомились с нашей литературой. Кстати, вы тоже можете оставить свой комментарии под книгой, помогая другим в нелегком выборе.

    Лиза Джейн Смит

    Дневники вампира. Пробуждение

    Зазвучал медленный танец. Стефан все также неотрывно смотрел на Елену, словно впитывая ее в себя. Зеленые глаза темнели, становясь черными от прилива желания. У девочки вдруг возникло ощущение, что он, не говоря ни единого слова, может внезапно прижать ее к себе и крепко поцеловать.

    Пойдем, потанцуем? - негромко спросила Елена.

    «Я играю с огнем, с чем-то, чего я не понимаю», - вдруг подумала Елена.

    И в это самое мгновение она осознала, что напугана. Сердце бешено заколотилось. Ей показалось, что эти зеленые глаза проникли в самую глубь ее души, и этот взгляд пробудил в ней отчаянное ощущение опасности. Неведомый инстинкт, зародившийся в доисторические времена, повелевал Елене спасаться бегством.

    Однако она не двинулась с места.

    Посвящается Джуди - моей сестре и верной подруге.

    Выражаю сердечную благодарность Анне Смит, Пегги Бокулик, Анне Марии Смит и Лауре Пенни за предоставление материалов о штате Вирджинии, а также Джеку и Сью Чек за то, что поделились со мной знаниями местных обычаев и традиций.

    Мой милый дневник!

    Сегодня непременно случиться что-то ужасное.

    Сама не знаю, почему я это написала. Просто безумие какое-то. Нет ни малейшего повода для расстройства. Зато есть миллион причин для радости. И все же…

    И все же я проснулась в полшестого утра с ощущением необъяснимого страха. Продолжаю твердить себе, что все из-за разницы часовых поясов между Францией и Америкой. Но это не может служить объяснением такого волнения. Такой тревоги.

    Позавчера, когда мы с тетей Джудит и маленькой Маргарет ехали домой из аэропорта, у меня возникло невероятно странное чувство. Когда машина повернула на нашу улицу, я вдруг подумала: «Дома нас ждут мама и папа. Могу поклясться, что они окажутся на крыльце или будут стоять в гостиной, глядя в окно. Наверняка, они страшно по мне соскучились.»

    Да-да знаю, знаю. Просто безумие. Иначе не скажешь.

    И даже когда я увидела, что на крыльце никого нет, это ощущение не покинуло меня. Я взбежала вверх по ступенькам и начала стучать в дверь. Когда же тетя Джудит отперла ее, я буквально ворвалась внутрь и замерла в коридоре.

    Кажется, я ждала, что сейчас мама спуститься по лестнице или из кабинета позовет папа.

    А потом тетя Джудит с грохотом поставила на пол тяжелый чемодан, тяжко вздохнула и вымолвила:

    - Вот мы и дома.

    Тут Маргарет рассмеялась. А меня охватило ужасное смятение. В жизни не испытывала ничего подобного. Никогда я не чувствовала себя настолько безнадежно потерянной.

    Это мой дом. Я дома. Почему же тогда все здесь кажется мне совершенно чужим? Как будто я не отсюда.

    Вот моя кровать, вот мой стул, мой комод с зеркалом. Но сейчас все это кажется каким-то чужим и незнакомым, как будто я не отсюда.

    Вчера у меня просто не было сил пойти на собеседование.

    Мередит взяла для меня расписание занятий, но мне почему-то не захотелось разговаривать с ней по телефону. Всем кто звонил, тетя Джудит отвечала, что у меня расстройство биоритмов, вызванное в связи с перелетом, и что я сплю.

    Тем не менее, всю компанию мне нужно увидеть именно сегодня. Мы договорились встретиться на автобусной остановке перед школой. Поэтому, что ли, я так напугана? Неужели я их боюсь?


    Елена Гилберт оторвалась от дневника. Взглянув на последнюю строчку, она покачала головой. Авторучка на какое-то время застыла над небольшой записной книжкой в синем бархатном переплете. А затем Елена вдруг швырнула и дневник, и ручку в сторону большого эркера, где они отскочили от окна и приземлились на широкий подоконник.

    Как же все это нелепо!

    С каких это пор ей, Елене Гилберт, страшно встречаться с людьми? Да и когда она вообще чего-то боялась?

    Елена встала и раздраженно запахну красное шелковое кимоно. Она даже не взглянула на изящное викторианское зеркало, висящее над комодом из вишни. Ей было прекрасно известно, что она там увидит. Естественно, себя - Елену Гилберт стройную и светловолосую красавицу, законодательницу мод в средней школе имени Роберта Ли, желанную для всех мальчиков старшеклассницу, которой все девочки стремились подражать. Вот только сейчас она почему-то непривычно хмурилась и плотно сжимала губы.

    «Горячая ванна, чашечка кофе - и я приду норму», - подумала Елена.

    И действительно, неторопливый ритуал умывания и одевания подействовал на нее успокаивающе. Девочка медлила, перебирая новые наряды, привезенные из Парижа. Наконец она выбрала розовую блузку и белые полотняные шорты - в этом костюме она напоминала сливочное мороженое с малиновым сиропом.

    «А я бы не отказалась сейчас от мороженого», - подумала Елена, и зеркало тут же отразило ее задумчивую улыбку.

    Недавние страхи растаяли, позабылись на время.

    Елена! Ты где? В школу опоздаешь! - донесся снизу голос тети Джудит.

    Елена еще раз пробежала расческой по шелковистым локонам и затянула их темно-розовой лентой. Прихватив свой рюкзачок, она спустилась на кухню.

    Внизу четырехлетняя Маргарет уплетала кашу, а тетя Джудит, как всегда, возилась у плиты, и, как всегда, что-то подгорало. Она была из того разряда женщин, которые вечно кажутся встревоженными неизвестно чем. Худое лицо тети Джудит выражало смирение, а небрежно заколотые волосы торчали во все стороны. Елена чмокнула ее в щеку:

    Всем доброе утро. Прости, но позавтракать я не успеваю.

    Нет-нет, Елена, ты просто не можешь уйти без завтрака. Тебе нужно как следует питаться…

    Я обязательно съем пончик перед уроками, - весело отозвалась Елена.

    Поцеловав растрепанную голову Маргарет, она направилась к выходу.

    Но, Елена…

    А после школы я, скорее всего, зайду к Бонни или к Мередит, так что к обеду не ждите. Пока!

    Однако девочка была уже у входной двери. Он закрыла ее за собой, заглушая протесты тети Джудит, и вышла на крыльцо.

    Оказавшись на улице, Елена резко остановилась.

    Все скверные переживания раннего утра снова охватили ее. Пробудилась тревога, уже похожая на страх. И уверенность в том, что непременно должно случиться что-то ужасное.

    Кленовая улица была пустынна. Высокие викторианские дома казались на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Казалось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари.

    Передернув плечами, Елена подняла голову и посмотрела на небо. Оно было странного матово-молочного цвета, плотное и гладкое, точно гигантская перевернутая чаша.

    Воздух сгустился. Елена всей кожей ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

    Вдруг что-то темное мелькнуло в ветвях старой айвы перед домом. Елена пригляделась.

    Это была ворона. Птица сидела неподвижно, в гуще темно-зеленых листьев, и неотрывно смотрела на девочку. Елена, как зачарованная, уставилась на нее. Она еще никогда не видела такой огромной и лоснящейся вороны с радужно переливающимися иссиня черными перьями. Каждая деталь была ясно различима: темные цепкие когти, острый клюв, поблескивающие черные глазки.

    Ворона сидела так неподвижно, что вполне могла показаться восковой копией живой птицы. Тем не менее, разглядывая ее, Елена вдруг почувствовала, что понемногу начинает краснеть. Жар волнами растекался по ее шее и щекам. А все потому, что ворона как-то очень по-особенному на нее смотрела. Так же наблюдали за Еленой мальчики, когда она облачалась в купальный костюм или прозрачную блузку. Птица словно раздевала ее глазами.

    Прежде чем Елена сообразила, что делает, она уже сбросила на землю свой рюкзачок и подобрала увесистый камень с обочины подъездной дорожки.

    Убирайся! - с неожиданной злостью прошипела она.

    Прочь отсюда! Убирайся! - Как только в воздухе затихло последнее слово, девочка изо всех сил швырнула камень.

    Листья посыпались в разные стороны, но ворона слетела с дерева целой и невредимой. Размах ее крыльев оказался поистине огромным, и в полете они производили больше шума, чем целая стая ворон. Тяжело хлопая крыльями, птица пролетела над самой головой Елены, так что девочка даже присела в испуге.

    Снова взлетев повыше, ворона сделала круг. Ее черный силуэт проплыл на фоне молочно-белого неба. Затем, хрипло каркнув, птица устремилась в сторону леса.

    Елена медленно выпрямилась и смущенно огляделась по сторонам. Она сама не понимала, что могло ее так напугать. Теперь, когда птица улетела, небо казалось вполне обычным. Легкий ветерок гулял по листве деревьев, и Елена облегченно перевела дух. Дальше по улице открылась дверь одного из домов, и несколько ребятишек выбежали наружу, громко смеясь.

    Елена улыбнулась им и еще раз глубоко вздохнула. Солнечный свет заполнил приятным теплом. Как она могла быть такой дурочкой? Стоял чудный осенний день, полный радужных надежд и не предвещавший никаких неприятностей.

    Не ожидалось решительно ничего плохого - не считая почти неминуемого опоздания в школу. Вся компания наверняка уже толпилась на остановке, поджидая Елену.

    «В конце концов, можно сказать, что я задержалась, отгоняя камнями одну не в меру любопытную "Варвару"», - подумала девочка и усмехнулась.

    Такая версия уж точно даст друзьям пищу для размышлений.

    Даже не взглянув на айву, Елена быстро зашагала по улице.

    * * *

    Ворона с шумом взгромоздилась на верхушку могучего дуба, и Стефан машинально поднял голову. Увидев, что это всего лишь птица, он с облегчением вздохнул.

    Взгляд Стефана снова опустился на обмякшее белое тельце у него в руках, и на лице его отразилось искреннее сожаление. Он вовсе не хотел убивать этого кролика. Если бы Стефан знал истинные масштабы своего голода, он бы поохотился на кого-нибудь покрупнее. Но именно это и пугало его всякий раз - никогда не удавалось предсказать заранее, каким будет голод, и что придется совершить, чтобы его утолить. Хорошо, что на сей раз, жертвой стал всего лишь кролик.

    Стефан стоял под древними дубами, и солнечный свет гладил его кудрявые волосы. В джинсах и футболке Стефан Сальваторе выглядел как самый обычный ученик средней школы.

    Но таковым он не являлся.

    Сюда, в лесную чащу, где никто не мог его увидеть, Стефан пришел насытиться. Теперь он аккуратно облизывал губы и десны, стараясь, чтобы на них не осталось ни пятнышка крови. Стефан совершенно не хотел рисковать. Весь этот маскарад и так достаточно дорого ему обходился.

    На мгновение Стефан задумался - не стоит ли ему отказаться от задуманного. Возможно, следовало вернуться в Италию, в свою тайную нору, где он провел столько лет. Какие у него были основания считать, что ему удастся вновь присоединиться к миру дневного света?

    Но Стефан страшно устал от жизни среди теней. Устал от Тьмы и населяющих ее тварей. А больше всего он устал от одиночества.

    Стефан понятия не имел, почему он выбрал именно Феллс-Черч в штате Виргиния. Это был молодой городок - по крайней мере, по его понятиям. Самые старые здания построены всего лишь полтора столетия назад. Однако призраки Гражданской войны по-прежнему обитали здесь, столь же реальные, как и супермаркеты.

    Стефан уважительно относился к прошлому. И подумал, что, возможно, ему удастся прикипеть душой к жителям Феллс-Черча. Быть может, он даже найдет себе место среди них.

    Нет, конечно, до конца он здесь никогда не обживется.

    Губы Стефана изогнула горестная улыбка. Не стоит даже мечтать о такой возможности. Нигде и никогда Стефан Сальваторе не найдет места, где он сможет действительно быть собой и чувствовать себя как дома.

    Если только он снова не решит вернуться во Тьму…

    Стефан отмахнулся от этой мысли. Не стоит даже думать об этом, ведь Тьма раз и навсегда им отвергнута, тени остались позади. Он решительно вычеркнул все эти долгие годы и теперь начинает жизнь с чистого листа.

    Стефан понял, что все еще держит в руках кролика. Он аккуратно опустил безжизненное тельце на ковер из бурой дубовой листвы. Издалека, очень издалека, из-за пределов обычного человеческого слуха, до него донеслись шаги крадущейся лисы.

    «Вперед, братец-охотник, - с грустью подумал Стефан. - Завтрак тебя ждет».

    Закидывая кожаную куртку на плечо, он снова обратил внимание на ворону, которая его потревожила. Птица по-прежнему сидела на дубе и, казалось, внимательно за ним наблюдала. Что-то здесь было не так.

    Стефан уже собрался мысленно просканировать подозрительную птицу, но вовремя остановился.

    «Помни свое обещание, - подумал он. - Ты можешь использовать Силу только в случае крайней необходимости. Только когда другого выхода нет».

    Почти неслышно ступая по ковру из мертвой листвы и сухих веток, Стефан пошел в сторону опушки, на которой оставил машину. Лишь раз оглянувшись, он успел заметить, что ворона камнем спикировала с ветки на труп кролика.

    В том, как птица распростерла огромные черные крылья над мертвым телом кролика, было что-то невыразимо зловещее - зловещее и триумфальное. В горле у Стефана сжался комок, и он чуть было не повернул назад, чтобы отогнать ворону.

    «С другой стороны, - подумалось ему, - прав насыщаться добычей у вороны не меньше, чем у лисы».

    И уж никак не меньше, чем у него самого.

    Если подозрительная птица повстречается ему снова, он непременно заглянет в ее разум, решил Стефан.

    Затем отвернулся и, крепко сжав зубы, поспешил через лес. Он вовсе не хотел опоздать в среднюю школу имени Роберта Ли в свой первый учебный день.

    Елену окружили со всех сторон, как только она вышла на остановку перед школой. Все они оказались там - и друзья, которых она не видела с самого конца июня, и несколько навязчивых поклонниц, желавших погреться в лучах ее популярности. Одна за другой подруги обнимали Елену.

    Кэролайн выросла, по меньшей мере, на дюйм, стала стройнее и теперь еще больше напоминала модель из журнала «Бог», Прохладно поприветствовав Елену, она снова отступила на пару шагов и сузила глаза - совсем как кошка. А вот Бонни ни капельки не выросла, и ее кудрявая рыжая головка едва дотянулась до подбородка Елены, когда они обнялись.

    «Минутку, - подумала Елена. - Кудрявая? Как же так?»

    И она отстранилась от девочки, внимательно ее разглядывая:

    Бонни! Что ты сделала со своими волосами?

    Что, нравится? По-моему, так я кажусь выше ростом.

    Бонни взбила руками свою и без того пышную шевелюру, радостно улыбаясь. Ее карие глаза так и искрились восторгом, а маленькое круглое личико сияло.

    Привет, Мередит. Ты совсем не изменилась.

    Это объятие оказалось одинаково теплым с обеих сторон.

    «По Мередит я скучала, как ни по кому другому», - подумала Елена, с радостью рассматривая высокую девочку.

    Мередит никогда не пользовалась косметикой. Впрочем, обладая идеальной оливковой кожей и густыми черными ресницами, она нисколько в ней не нуждалась. Вот она элегантно подняла брови, изучая Елену:

    Так-так, твои волосы слегка выгорели на солнце. Но где же загар? Я думала, что ты отдыхала на Французской Ривьере.

    Ты же знаешь, я никогда не загораю.

    Елена внимательно оглядела свои руки. Кожа была безупречной как фарфор, но такой же тонкой и прозрачной, как у Бонни.

    Ой, подождите, я тут кое-что вспомнила, - вмешалась Бонни, хватая Елену за руку.

    Знаете, чему меня этим летом научил мой кузен? - И прежде чем кто-нибудь успел ответить, она триумфально провозгласила: - Он научил меня гадать по ладони!

    Послышались тяжкие вздохи и сдержанный смех.

    Смейтесь, смейтесь, - ничуть не возмутившись, сказала Бонни.

    А вот кузен заверил меня, что я гадаю как настоящий медиум. Ну-ка, дай посмотреть… - Она внимательно вгляделась в ладонь Елены.

    Лучше поспешить, а то опоздаем, - нетерпеливо заметила Елена.

    Хорошо-хорошо. Итак, вот у тебя линия жизни. Или это линия сердца?

    В толпе кто-то рассмеялся.

    Тихо! Сейчас я загляну в неведомое. Так-так вижу, понимаю.

    Внезапно лицо Бонни побледнело, как будто что-то поразило ее до глубины души. Карие глаза расширились, но на руку Елены девочка, казалось, уже не смотрела, Она, словно смотрела сквозь нее - на что-то пугающе зловещее.

    Ты встретишься с высоким, темноволосым незнакомцем, - пробурчала у нее за спиной Мередит.

    Опять послышались смешки.

    Да-да, с темноволосым незнакомцем, но вовсе не высоким. - Голос Бонни казался далеким и приглушенным. - Тем не менее, - с озадаченным видом продолжила она, - Когда-то он действительно был высоким. - В больших карих глазах девочки отражалось недоумение. - Но ведь это невозможно разве не так? - Она почти отбросила руку Елены. - Не хочу больше смотреть.

    Ладно, представление закончено, - громко сказала Елена, ощущая смутное раздражение.

    Она всегда считала, что фокусы медиумов - это всего лишь фокусы. Но почему тогда она так рассердилась? Только по той простой причине, что сегодня утром ее что-то напугало?..

    Девочки направились к школе, но их остановил рев прекрасно отлаженного мотора.

    Ух, ты! - вырвалось у Кэролайн. - Ну и тачка!

    Ну и «порше», - сухо уточнила Мередит.

    Блестящий черный «911-турбо» прошуршал по стоянке в поисках места для парковки. Автомобиль двигался лениво как пантера, крадущаяся в поисках добычи.

    Машина остановилась, дверца открылась, и изумленным взорам девочек предстал водитель.

    Ух, ты! - снова воскликнула Кэролайн.

    Можешь еще раз повторить, - выдохнула Елена.

    Со своего места Елена ясно видела стройное мускулистое тело юноши. На нем были вытертые джинсы, которые, наверное, приходилось полночи с себя сдирать, обтягивающая футболка и кожаная куртка необычного покроя. Его волосы были волнистыми и темными. Но он вовсе не был высок. Всего лишь среднего роста.

    Елена невольно вздохнула.

    И кто, интересно, этот незнакомец в маске? - поинтересовалась Мередит.

    Замечание было вполне уместным - темные солнцезащитные очки юноши полностью скрывали его глаза и большую часть лица.

    Незнакомец в маске, - повторил кто-то, и все оживились.

    Видите эту куртку? Она итальянская, такие носят в Риме.

    Откуда тебе знать? Ведь ты никогда не бывала дальше того Рима, что в штате Нью-Йорк.

    Ах-ах. У Елены опять это выражение лица. Поохотиться собралась? Низенькому и темноволосому красавчику следует поостеречься.

    Вовсе он не низенький. Он идеальный!

    Ох, да брось ты, Елена. У тебя уже есть Мэтт. Чего тебе еще нужно? Что такое можно делать с двумя, чего не сделаешь с одним?

    То же самое, только вдвое дольше, - сострила Мередит, и девочки чуть не задохнулись от смеха.

    Юноша уже закрыл свою машину и теперь направлялся к школе. Елена внимательно смотрела ему вслед, а другие девочки сбились позади нее в плотную группку. На миг ее снова захлестнула волна раздражения. Могла ли она отправиться хоть куда-то без такой вот свиты? Но тут Мередит перехватила ее взгляд, и Елена, сама того не желая, улыбнулась.

    Ноблесс оближ, - негромко заметила Мередит.

    Положение обязывает. Если ты собираешься стать королевой школы, тебе придется мириться с досадными побочными явлениями.

    Все то время, пока они шли к зданию школы, Елена хмурилась из-за комментария Мередит. Девочки вошли внутрь, когда фигура в джинсах и кожаной куртке как раз исчезала в дверях канцелярии в дальнем конце длинного коридора.

    Лиза Джейн Смит

    Дневники вампира: Пробуждение

    Зазвучал медленный танец. Стефан все также неотрывно смотрел на Елену, словно впитывая ее в себя. Зеленые глаза темнели, становясь черными от прилива желания. У девочки вдруг возникло ощущение, что он, не говоря ни единого слова, может внезапно прижать ее к себе и крепко поцеловать.

    – Пойдем, потанцуем? – негромко спросила Елена.

    «Я играю с огнем, с чем-то, чего я не понимаю», – вдруг подумала Елена.

    И в это самое мгновение она осознала, что напугана. Сердце бешено заколотилось. Ей показалось, что эти зеленые глаза проникли в самую глубь ее души, и этот взгляд пробудил в ней отчаянное ощущение опасности. Неведомый инстинкт, зародившийся в доисторические времена, повелевал Елене спасаться бегством.

    Однако она не двинулась с места.

    Посвящается Джуди – моей сестре и верной подруге.

    Выражаю сердечную благодарность Анне Смит, Пегги Бокулик, Анне Марии Смит и Лауре Пенни за предоставление материалов о штате Вирджинии, а также Джеку и Сью Чек за то, что поделились со мной знаниями местных обычаев и традиций.

    Мой милый дневник!

    Сегодня непременно случиться что-то ужасное.

    Сама не знаю, почему я это написала. Просто безумие какое-то. Нет ни малейшего повода для расстройства. Зато есть миллион причин для радости. И все же…

    И все же я проснулась в полшестого утра с ощущением необъяснимого страха. Продолжаю твердить себе, что все из-за разницы часовых поясов между Францией и Америкой. Но это не может служить объяснением такого волнения. Такой тревоги.

    Позавчера, когда мы с тетей Джудит и маленькой Маргарет ехали домой из аэропорта, у меня возникло невероятно странное чувство. Когда машина повернула на нашу улицу, я вдруг подумала: «Дома нас ждут мама и папа. Могу поклясться, что они окажутся на крыльце или будут стоять в гостиной, глядя в окно. Наверняка, они страшно по мне соскучились.»

    Да-да знаю, знаю. Просто безумие. Иначе не скажешь.

    И даже когда я увидела, что на крыльце никого нет, это ощущение не покинуло меня. Я взбежала вверх по ступенькам и начала стучать в дверь. Когда же тетя Джудит отперла ее, я буквально ворвалась внутрь и замерла в коридоре.

    Кажется, я ждала, что сейчас мама спуститься по лестнице или из кабинета позовет папа.

    А потом тетя Джудит с грохотом поставила на пол тяжелый чемодан, тяжко вздохнула и вымолвила:

    – Вот мы и дома.

    Тут Маргарет рассмеялась. А меня охватило ужасное смятение. В жизни не испытывала ничего подобного. Никогда я не чувствовала себя настолько безнадежно потерянной.

    Это мой дом. Я дома. Почему же тогда все здесь кажется мне совершенно чужим? Как будто я не отсюда.

    Вот моя кровать, вот мой стул, мой комод с зеркалом. Но сейчас все это кажется каким-то чужим и незнакомым, как будто я не отсюда.

    Вчера у меня просто не было сил пойти на собеседование.

    Мередит взяла для меня расписание занятий, но мне почему-то не захотелось разговаривать с ней по телефону. Всем кто звонил, тетя Джудит отвечала, что у меня расстройство биоритмов, вызванное в связи с перелетом, и что я сплю.

    Тем не менее, всю компанию мне нужно увидеть именно сегодня. Мы договорились встретиться на автобусной остановке перед школой. Поэтому, что ли, я так напугана? Неужели я их боюсь?


    Елена Гилберт оторвалась от дневника. Взглянув на последнюю строчку, она покачала головой. Авторучка на какое-то время застыла над небольшой записной книжкой в синем бархатном переплете. А затем Елена вдруг швырнула и дневник, и ручку в сторону большого эркера, где они отскочили от окна и приземлились на широкий подоконник.

    Как же все это нелепо!

    С каких это пор ей, Елене Гилберт, страшно встречаться с людьми? Да и когда она вообще чего-то боялась?

    Елена встала и раздраженно запахну красное шелковое кимоно. Она даже не взглянула на изящное викторианское зеркало, висящее над комодом из вишни. Ей было прекрасно известно, что она там увидит. Естественно, себя – Елену Гилберт стройную и светловолосую красавицу, законодательницу мод в средней школе имени Роберта Ли, желанную для всех мальчиков старшеклассницу, которой все девочки стремились подражать. Вот только сейчас она почему-то непривычно хмурилась и плотно сжимала губы.

    «Горячая ванна, чашечка кофе – и я приду норму», – подумала Елена.

    И действительно, неторопливый ритуал умывания и одевания подействовал на нее успокаивающе. Девочка медлила, перебирая новые наряды, привезенные из Парижа. Наконец она выбрала розовую блузку и белые полотняные шорты – в этом костюме она напоминала сливочное мороженое с малиновым сиропом.

    «А я бы не отказалась сейчас от мороженого», – подумала Елена, и зеркало тут же отразило ее задумчивую улыбку.

    Недавние страхи растаяли, позабылись на время.

    – Елена! Ты где? В школу опоздаешь! – донесся снизу голос тети Джудит.

    Елена еще раз пробежала расческой по шелковистым локонам и затянула их темно-розовой лентой. Прихватив свой рюкзачок, она спустилась на кухню.

    Внизу четырехлетняя Маргарет уплетала кашу, а тетя Джудит, как всегда, возилась у плиты, и, как всегда, что-то подгорало. Она была из того разряда женщин, которые вечно кажутся встревоженными неизвестно чем. Худое лицо тети Джудит выражало смирение, а небрежно заколотые волосы торчали во все стороны. Елена чмокнула ее в щеку:

    – Всем доброе утро. Прости, но позавтракать я не успеваю.

    – Нет-нет, Елена, ты просто не можешь уйти без завтрака. Тебе нужно как следует питаться…

    – Я обязательно съем пончик перед уроками, – весело отозвалась Елена.

    Поцеловав растрепанную голову Маргарет, она направилась к выходу.

    – Но, Елена…

    – А после школы я, скорее всего, зайду к Бонни или к Мередит, так что к обеду не ждите. Пока!

    Однако девочка была уже у входной двери. Он закрыла ее за собой, заглушая протесты тети Джудит, и вышла на крыльцо.

    Оказавшись на улице, Елена резко остановилась.

    Все скверные переживания раннего утра снова охватили ее. Пробудилась тревога, уже похожая на страх. И уверенность в том, что непременно должно случиться что-то ужасное.

    Кленовая улица была пустынна. Высокие викторианские дома казались на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Казалось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари.

    Передернув плечами, Елена подняла голову и посмотрела на небо. Оно было странного матово-молочного цвета, плотное и гладкое, точно гигантская перевернутая чаша.

    Воздух сгустился. Елена всей кожей ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

    Вдруг что-то темное мелькнуло в ветвях старой айвы перед домом. Елена пригляделась.

    Это была ворона. Птица сидела неподвижно, в гуще темно-зеленых листьев, и неотрывно смотрела на девочку. Елена, как зачарованная, уставилась на нее. Она еще никогда не видела такой огромной и лоснящейся вороны с радужно переливающимися иссиня черными перьями. Каждая деталь была ясно различима: темные цепкие когти, острый клюв, поблескивающие черные глазки.

    Ворона сидела так неподвижно, что вполне могла показаться восковой копией живой птицы. Тем не менее, разглядывая ее, Елена вдруг почувствовала, что понемногу начинает краснеть. Жар волнами растекался по ее шее и щекам. А все потому, что ворона как-то очень по-особенному на нее смотрела. Так же наблюдали за Еленой мальчики, когда она облачалась в купальный костюм или прозрачную блузку. Птица словно раздевала ее глазами.

    Прежде чем Елена сообразила, что делает, она уже сбросила на землю свой рюкзачок и подобрала увесистый камень с обочины подъездной дорожки.

    – Убирайся! – с неожиданной злостью прошипела она.

    – Прочь отсюда! Убирайся! – Как только в воздухе затихло последнее слово, девочка изо всех сил швырнула камень.

    Листья посыпались в разные стороны, но ворона слетела с дерева целой и невредимой. Размах ее крыльев оказался поистине огромным, и в полете они производили больше шума, чем целая стая ворон. Тяжело хлопая крыльями, птица пролетела над самой головой Елены, так что девочка даже присела в испуге.

    Снова взлетев повыше, ворона сделала круг. Ее черный силуэт проплыл на фоне молочно-белого неба. Затем, хрипло каркнув, птица устремилась в сторону леса.

    Елена медленно выпрямилась и смущенно огляделась по сторонам. Она сама не понимала, что могло ее так напугать. Теперь, когда птица улетела, небо казалось вполне обычным. Легкий ветерок гулял по листве деревьев, и Елена облегченно перевела дух. Дальше по улице открылась дверь одного из домов, и несколько ребятишек выбежали наружу, громко смеясь.

    Зазвучал медленный танец. Стефан все также неотрывно смотрел на Елену, словно впитывая ее в себя. Зеленые глаза темнели, становясь черными от прилива желания. У девочки вдруг возникло ощущение, что он, не говоря ни единого слова, может внезапно прижать ее к себе и крепко поцеловать.

    – Пойдем, потанцуем? – негромко спросила Елена.

    «Я играю с огнем, с чем-то, чего я не понимаю», – вдруг подумала Елена.

    И в это самое мгновение она осознала, что напугана. Сердце бешено заколотилось. Ей показалось, что эти зеленые глаза проникли в самую глубь ее души, и этот взгляд пробудил в ней отчаянное ощущение опасности. Неведомый инстинкт, зародившийся в доисторические времена, повелевал Елене спасаться бегством.

    Однако она не двинулась с места.

    Посвящается Джуди – моей сестре и верной подруге.

    Выражаю сердечную благодарность Анне Смит, Пегги Бокулик, Анне Марии Смит и Лауре Пенни за предоставление материалов о штате Вирджинии, а также Джеку и Сью Чек за то, что поделились со мной знаниями местных обычаев и традиций.

    Мой милый дневник!

    Сегодня непременно случиться что-то ужасное.

    Сама не знаю, почему я это написала. Просто безумие какое-то. Нет ни малейшего повода для расстройства. Зато есть миллион причин для радости. И все же…

    И все же я проснулась в полшестого утра с ощущением необъяснимого страха. Продолжаю твердить себе, что все из-за разницы часовых поясов между Францией и Америкой. Но это не может служить объяснением такого волнения. Такой тревоги.

    Позавчера, когда мы с тетей Джудит и маленькой Маргарет ехали домой из аэропорта, у меня возникло невероятно странное чувство. Когда машина повернула на нашу улицу, я вдруг подумала: «Дома нас ждут мама и папа. Могу поклясться, что они окажутся на крыльце или будут стоять в гостиной, глядя в окно. Наверняка, они страшно по мне соскучились.»

    Да-да знаю, знаю. Просто безумие. Иначе не скажешь.

    И даже когда я увидела, что на крыльце никого нет, это ощущение не покинуло меня. Я взбежала вверх по ступенькам и начала стучать в дверь. Когда же тетя Джудит отперла ее, я буквально ворвалась внутрь и замерла в коридоре.

    Кажется, я ждала, что сейчас мама спуститься по лестнице или из кабинета позовет папа.

    А потом тетя Джудит с грохотом поставила на пол тяжелый чемодан, тяжко вздохнула и вымолвила:

    – Вот мы и дома.

    Тут Маргарет рассмеялась. А меня охватило ужасное смятение. В жизни не испытывала ничего подобного. Никогда я не чувствовала себя настолько безнадежно потерянной.

    Это мой дом. Я дома. Почему же тогда все здесь кажется мне совершенно чужим? Как будто я не отсюда.

    Вот моя кровать, вот мой стул, мой комод с зеркалом. Но сейчас все это кажется каким-то чужим и незнакомым, как будто я не отсюда.

    Вчера у меня просто не было сил пойти на собеседование.

    Мередит взяла для меня расписание занятий, но мне почему-то не захотелось разговаривать с ней по телефону. Всем кто звонил, тетя Джудит отвечала, что у меня расстройство биоритмов, вызванное в связи с перелетом, и что я сплю.

    Тем не менее, всю компанию мне нужно увидеть именно сегодня. Мы договорились встретиться на автобусной остановке перед школой. Поэтому, что ли, я так напугана? Неужели я их боюсь?

    Елена Гилберт оторвалась от дневника. Взглянув на последнюю строчку, она покачала головой. Авторучка на какое-то время застыла над небольшой записной книжкой в синем бархатном переплете. А затем Елена вдруг швырнула и дневник, и ручку в сторону большого эркера, где они отскочили от окна и приземлились на широкий подоконник.

    Как же все это нелепо!

    С каких это пор ей, Елене Гилберт, страшно встречаться с людьми? Да и когда она вообще чего-то боялась?

    Елена встала и раздраженно запахну красное шелковое кимоно. Она даже не взглянула на изящное викторианское зеркало, висящее над комодом из вишни. Ей было прекрасно известно, что она там увидит. Естественно, себя – Елену Гилберт стройную и светловолосую красавицу, законодательницу мод в средней школе имени Роберта Ли, желанную для всех мальчиков старшеклассницу, которой все девочки стремились подражать. Вот только сейчас она почему-то непривычно хмурилась и плотно сжимала губы.

    «Горячая ванна, чашечка кофе – и я приду норму», – подумала Елена.

    И действительно, неторопливый ритуал умывания и одевания подействовал на нее успокаивающе. Девочка медлила, перебирая новые наряды, привезенные из Парижа. Наконец она выбрала розовую блузку и белые полотняные шорты – в этом костюме она напоминала сливочное мороженое с малиновым сиропом.

    «А я бы не отказалась сейчас от мороженого», – подумала Елена, и зеркало тут же отразило ее задумчивую улыбку.

    Недавние страхи растаяли, позабылись на время.

    – Елена! Ты где? В школу опоздаешь! – донесся снизу голос тети Джудит.

    Елена еще раз пробежала расческой по шелковистым локонам и затянула их темно-розовой лентой. Прихватив свой рюкзачок, она спустилась на кухню.

    Внизу четырехлетняя Маргарет уплетала кашу, а тетя Джудит, как всегда, возилась у плиты, и, как всегда, что-то подгорало. Она была из того разряда женщин, которые вечно кажутся встревоженными неизвестно чем. Худое лицо тети Джудит выражало смирение, а небрежно заколотые волосы торчали во все стороны. Елена чмокнула ее в щеку:

    – Всем доброе утро. Прости, но позавтракать я не успеваю.

    – Нет-нет, Елена, ты просто не можешь уйти без завтрака. Тебе нужно как следует питаться…

    – Я обязательно съем пончик перед уроками, – весело отозвалась Елена.

    Поцеловав растрепанную голову Маргарет, она направилась к выходу.

    – Но, Елена…

    – А после школы я, скорее всего, зайду к Бонни или к Мередит, так что к обеду не ждите. Пока!

    Однако девочка была уже у входной двери. Он закрыла ее за собой, заглушая протесты тети Джудит, и вышла на крыльцо.

    Оказавшись на улице, Елена резко остановилась.

    Все скверные переживания раннего утра снова охватили ее. Пробудилась тревога, уже похожая на страх. И уверенность в том, что непременно должно случиться что-то ужасное.

    Кленовая улица была пустынна. Высокие викторианские дома казались на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Казалось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари.

    Передернув плечами, Елена подняла голову и посмотрела на небо. Оно было странного матово-молочного цвета, плотное и гладкое, точно гигантская перевернутая чаша.

    Воздух сгустился. Елена всей кожей ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

    Вдруг что-то темное мелькнуло в ветвях старой айвы перед домом. Елена пригляделась.

    Это была ворона. Птица сидела неподвижно, в гуще темно-зеленых листьев, и неотрывно смотрела на девочку. Елена, как зачарованная, уставилась на нее. Она еще никогда не видела такой огромной и лоснящейся вороны с радужно переливающимися иссиня черными перьями. Каждая деталь была ясно различима: темные цепкие когти, острый клюв, поблескивающие черные глазки.

    Ворона сидела так неподвижно, что вполне могла показаться восковой копией живой птицы. Тем не менее, разглядывая ее, Елена вдруг почувствовала, что понемногу начинает краснеть. Жар волнами растекался по ее шее и щекам. А все потому, что ворона как-то очень по-особенному на нее смотрела. Так же наблюдали за Еленой мальчики, когда она облачалась в купальный костюм или прозрачную блузку. Птица словно раздевала ее глазами.

    Прежде чем Елена сообразила, что делает, она уже сбросила на землю свой рюкзачок и подобрала увесистый камень с обочины подъездной дорожки.

    Лиза Джейн Смит

    Дневники вампира: Пробуждение

    Зазвучал медленный танец. Стефан все также неотрывно смотрел на Елену, словно впитывая ее в себя. Зеленые глаза темнели, становясь черными от прилива желания. У девочки вдруг возникло ощущение, что он, не говоря ни единого слова, может внезапно прижать ее к себе и крепко поцеловать.

    – Пойдем, потанцуем? – негромко спросила Елена.

    «Я играю с огнем, с чем-то, чего я не понимаю», – вдруг подумала Елена.

    И в это самое мгновение она осознала, что напугана. Сердце бешено заколотилось. Ей показалось, что эти зеленые глаза проникли в самую глубь ее души, и этот взгляд пробудил в ней отчаянное ощущение опасности. Неведомый инстинкт, зародившийся в доисторические времена, повелевал Елене спасаться бегством.

    Однако она не двинулась с места.

    Посвящается Джуди – моей сестре и верной подруге.

    Выражаю сердечную благодарность Анне Смит, Пегги Бокулик, Анне Марии Смит и Лауре Пенни за предоставление материалов о штате Вирджинии, а также Джеку и Сью Чек за то, что поделились со мной знаниями местных обычаев и традиций.

    Мой милый дневник!

    Сегодня непременно случиться что-то ужасное.

    Сама не знаю, почему я это написала. Просто безумие какое-то. Нет ни малейшего повода для расстройства. Зато есть миллион причин для радости. И все же…

    И все же я проснулась в полшестого утра с ощущением необъяснимого страха. Продолжаю твердить себе, что все из-за разницы часовых поясов между Францией и Америкой. Но это не может служить объяснением такого волнения. Такой тревоги.

    Позавчера, когда мы с тетей Джудит и маленькой Маргарет ехали домой из аэропорта, у меня возникло невероятно странное чувство. Когда машина повернула на нашу улицу, я вдруг подумала: «Дома нас ждут мама и папа. Могу поклясться, что они окажутся на крыльце или будут стоять в гостиной, глядя в окно. Наверняка, они страшно по мне соскучились.»

    Да-да знаю, знаю. Просто безумие. Иначе не скажешь.

    И даже когда я увидела, что на крыльце никого нет, это ощущение не покинуло меня. Я взбежала вверх по ступенькам и начала стучать в дверь. Когда же тетя Джудит отперла ее, я буквально ворвалась внутрь и замерла в коридоре.

    Кажется, я ждала, что сейчас мама спуститься по лестнице или из кабинета позовет папа.

    А потом тетя Джудит с грохотом поставила на пол тяжелый чемодан, тяжко вздохнула и вымолвила:

    – Вот мы и дома.

    Тут Маргарет рассмеялась. А меня охватило ужасное смятение. В жизни не испытывала ничего подобного. Никогда я не чувствовала себя настолько безнадежно потерянной.

    Это мой дом. Я дома. Почему же тогда все здесь кажется мне совершенно чужим? Как будто я не отсюда.

    Вот моя кровать, вот мой стул, мой комод с зеркалом. Но сейчас все это кажется каким-то чужим и незнакомым, как будто я не отсюда.

    Вчера у меня просто не было сил пойти на собеседование.

    Мередит взяла для меня расписание занятий, но мне почему-то не захотелось разговаривать с ней по телефону. Всем кто звонил, тетя Джудит отвечала, что у меня расстройство биоритмов, вызванное в связи с перелетом, и что я сплю.

    Тем не менее, всю компанию мне нужно увидеть именно сегодня. Мы договорились встретиться на автобусной остановке перед школой. Поэтому, что ли, я так напугана? Неужели я их боюсь?

    Елена Гилберт оторвалась от дневника. Взглянув на последнюю строчку, она покачала головой. Авторучка на какое-то время застыла над небольшой записной книжкой в синем бархатном переплете. А затем Елена вдруг швырнула и дневник, и ручку в сторону большого эркера, где они отскочили от окна и приземлились на широкий подоконник.

    Как же все это нелепо!

    С каких это пор ей, Елене Гилберт, страшно встречаться с людьми? Да и когда она вообще чего-то боялась?

    Елена встала и раздраженно запахну красное шелковое кимоно. Она даже не взглянула на изящное викторианское зеркало, висящее над комодом из вишни. Ей было прекрасно известно, что она там увидит. Естественно, себя – Елену Гилберт стройную и светловолосую красавицу, законодательницу мод в средней школе имени Роберта Ли, желанную для всех мальчиков старшеклассницу, которой все девочки стремились подражать. Вот только сейчас она почему-то непривычно хмурилась и плотно сжимала губы.

    «Горячая ванна, чашечка кофе – и я приду норму», – подумала Елена.

    И действительно, неторопливый ритуал умывания и одевания подействовал на нее успокаивающе. Девочка медлила, перебирая новые наряды, привезенные из Парижа. Наконец она выбрала розовую блузку и белые полотняные шорты – в этом костюме она напоминала сливочное мороженое с малиновым сиропом.

    «А я бы не отказалась сейчас от мороженого», – подумала Елена, и зеркало тут же отразило ее задумчивую улыбку.

    Недавние страхи растаяли, позабылись на время.

    – Елена! Ты где? В школу опоздаешь! – донесся снизу голос тети Джудит.

    Елена еще раз пробежала расческой по шелковистым локонам и затянула их темно-розовой лентой. Прихватив свой рюкзачок, она спустилась на кухню.

    Внизу четырехлетняя Маргарет уплетала кашу, а тетя Джудит, как всегда, возилась у плиты, и, как всегда, что-то подгорало. Она была из того разряда женщин, которые вечно кажутся встревоженными неизвестно чем. Худое лицо тети Джудит выражало смирение, а небрежно заколотые волосы торчали во все стороны. Елена чмокнула ее в щеку:

    – Всем доброе утро. Прости, но позавтракать я не успеваю.

    – Нет-нет, Елена, ты просто не можешь уйти без завтрака. Тебе нужно как следует питаться…

    – Я обязательно съем пончик перед уроками, – весело отозвалась Елена.

    Поцеловав растрепанную голову Маргарет, она направилась к выходу.

    – Но, Елена…

    – А после школы я, скорее всего, зайду к Бонни или к Мередит, так что к обеду не ждите. Пока!

    Однако девочка была уже у входной двери. Он закрыла ее за собой, заглушая протесты тети Джудит, и вышла на крыльцо.

    Оказавшись на улице, Елена резко остановилась.

    Все скверные переживания раннего утра снова охватили ее. Пробудилась тревога, уже похожая на страх. И уверенность в том, что непременно должно случиться что-то ужасное.

    Кленовая улица была пустынна. Высокие викторианские дома казались на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Казалось, что вместо людей за стенами скрываются неведомые, но страшно любопытные твари.

    Передернув плечами, Елена подняла голову и посмотрела на небо. Оно было странного матово-молочного цвета, плотное и гладкое, точно гигантская перевернутая чаша.

    Воздух сгустился. Елена всей кожей ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

    Вдруг что-то темное мелькнуло в ветвях старой айвы перед домом. Елена пригляделась.

    Это была ворона. Птица сидела неподвижно, в гуще темно-зеленых листьев, и неотрывно смотрела на девочку. Елена, как зачарованная, уставилась на нее. Она еще никогда не видела такой огромной и лоснящейся вороны с радужно переливающимися иссиня черными перьями. Каждая деталь была ясно различима: темные цепкие когти, острый клюв, поблескивающие черные глазки.

    Ворона сидела так неподвижно, что вполне могла показаться восковой копией живой птицы. Тем не менее, разглядывая ее, Елена вдруг почувствовала, что понемногу начинает краснеть. Жар волнами растекался по ее шее и щекам. А все потому, что ворона как-то очень по-особенному на нее смотрела. Так же наблюдали за Еленой мальчики, когда она облачалась в купальный костюм или прозрачную блузку. Птица словно раздевала ее глазами.

    Прежде чем Елена сообразила, что делает, она уже сбросила на землю свой рюкзачок и подобрала увесистый камень с обочины подъездной дорожки.